Генетически модифицированные организмы – это неплохо0

Представьте, что любой живой организм — это завод. Задачей этого завода является производство точно таких же заводов.

Для того чтобы воспроизводить самого себя, заводу нужны чертежи станков. Станки в нашей аналогии — это белки. Они выполняют все функции в живом организме. На одном станке производится освещение, на другом — теплоизоляция для завода, третий нужен для того, чтобы производить первые два станка, и так далее. Библиотека с чертежами — это ДНК, где записана генетическая информация.

Теперь представьте себе следующую ситуацию. Один завод стоит на крайнем севере. Чтобы нормально функционировать, ему нужны обогреватели, теплоизоляция и хорошее освещение. Другой завод стоит в пустыне. Он не умеет производить обогреватели, зато производит кондиционеры.

И вот решила, значит, компания, владеющая северным заводом, выйти на рынок южных компаний. Но тут проблема: производить такие же заводы, как он сам, северный завод умеет, а на юге-то жарко, станки перегреваются. Поэтому единственный вариант для северного завода — случайно что-то перепутать при переписывании чертежей и вместо токарного станка собрать кондиционер. Как вы понимаете, такое случается нечасто, поэтому северные заводы по тысяче лет остаются на севере, а южные — на юге.

Помогает, конечно, то, что завод может обмениваться чертежами с другими заводами своей компании. Поэтому если кто-то из северных заводов вдруг изобретёт кондиционер, в принципе, в скором времени его научатся собирать все, кто захочет строиться на юге. Это называется половым размножением. Оно лежит в основе селекции: поколение за поколением выбирая особей, которые (случайным образом) оказываются сильнее/крупнее/производительнее, мы постепенно меняем их «чертежи» в нужную нам сторону.

Что же такое генетическая модификация?

Самый кайф всей ситуации с заводами заключается в том, что чертежи у всех компаний написаны на одном и том же языке, а сами станки сделаны не просто из одних и тех же материалов, а вообще из одних и тех же деталей — как Лего.

Генетическая модификация — это когда мы берём у завода с юга чертёж кондиционера и сдаём копию в библиотеку завода с севера. Не ждём, пока кто-нибудь из северных ребят додумается до чего-нибудь путного, а прямо собираем всё, что нужно по чертежам другой компании. Коммунизм!

Как это всё относится к нашей еде? Тут нужно понять, что вообще собой представляет пищеварение.

Как я уже сказал, все заводы сделаны из одних и тех же деталей. Но в процессе пищеварения все, что мы съедаем, разбирается до самых мелких деталей. Мы просто не умеем перевозить чужие машины в наш собственный завод, хоть ты тресни.

Есть ли какая-то разница, чьи «чертежи» мы съели, если всё, что мы получаем — это вторично переработанная бумага? Есть ли какая-то разница, какие станки были на каком из заводов, если всё, что мы можем расфасовать по коробкам — это винтики и гайки? Нет, всё, что имеет значение для нас — это то, на каком из заводов больше использовалось нужных нам деталей (жиров, белков, углеводов, витаминов и т.д.).

Именно поэтому нашему организму совершенно всё равно, переварить ли обычный помидор или помидор с геном морозоустойчивости, взятым у карася. Этот ген добавляет один рыбный белок к тысячам белков, уже имеющихся в помидоре. Для помидора разница может быть большой, потому что он этот новый белок использует, но для нас её просто нет, потому что мы этот белок перевариваем.

Я надеюсь, что все понимают: я всё упростил настолько, насколько вообще возможно. Конечно, я не говорю, что все ГМО — однозначно безопасны. Собрав на заводе новый станок, мы изначально не знаем, как он будет работать в новых условиях. Но эта неизвестность точно так же применима к любому новому сорту кукурузы или породе коровы. Более того, выводя новый сорт растения, мы просто тасуем колоду карт и смотрим, что получилось. В случае с ГМО мы точно знаем, что и где мы изменили — согласитесь, искать потенциальные проблемы в таком варианте гораздо проще. А контроль за ГМО, поверьте мне, во много, много раз строже, чем контроль за любыми другими сельскохозяйственными культурами.

И всё-таки главное, что я пытаюсь донести до общества — это не то, какие овощи опасны, а какие безопасны. Главное заключается в том, что принципиально нет никаких причин бояться ГМО и не бояться не-ГМО, или наоборот. В мире есть очень много вредной пищи и очень много опасностей для окружающей среды. ГМО, даже если верить всем страшилкам, — это, наверное, наименьшая из наших бед, а пользу, будь мы хоть чуть-чуть более открыты новому, технология генетической модификации принесла бы неизмеримую.